Прогулки по Saratov Park part two
Волга
Подустав от шума главного проспекта города, можно немного отдохнуть, после чего спуститься вниз, в сторону Волги. Здесь также много достопримечательностей, однако выглядят они не столь парадно, как в центральной части. Домики, покосившиеся и давно не крашенные, улицы кривые, в тротуарах ямы. Однако же и этой части города присуще свое очарование. Поскольку именно в таких местах особо чувствуется возраст тех свидетелей истории, с которыми вам доведется встретиться.
Вот, например, гимназия на улице Некрасова (бывшая гимназическая улица), 17. Когда-то это было здание красивое, ухоженное и, конечно, популярное. Сейчас здесь размещаются какие-то организации, но то, что этот дом богат своей историей, чувствуешь сразу.
Если спуститься ниже, то на пересечении с улицей Чернышевского, в доме 142 по последней, увидишь музей Николая Гавриловича Его заметишь не сразу, а только когда обойдешь это здание и зайдешь к нему со стороны реки. На первый взгляд он представляет собой чью-то запущенную дачу, некогда роскошную, сейчас же неприглядную. Именно здесь прошло детство знаменитого писателя. Именно об этом месте он говорил в автобиографии: “Вот местности главного знакомства моего: Волга, берег, две улицы, идущие по берегу, две-три улицы подле нашего дома, идущие наперерез Сергиевской в гору, да небольшой уголок подле площади Нового собора”.
Все здесь, что называется, проникнуто духом Чернышевского. Например, один товарищ его детства, некто Чесноков, писал: “Любитель больших и сильных ощущений, Николай Гаврилович старался направить дровни на ухабы и шибни, которыми в зимнее время бывал усеян Бабушкин взвоз (соседний с Гимназической улицей. – Авт.). Подкатываясь к последнему кварталу взвоза, Николай Гаврилович старался направить сани на бугор, чтобы с него можно было скатиться на Волгу, где находилось несколько прорубей, и проскочить через прорубь, конечную цель нашего катания”.
Пиетет перед Чернышевским был настолько силен, что даже в детских воспоминаниях мемуарист называл его только по имени-отчеству.
Если пройти влево по улице Чернышевского, то вскоре еще один литературный музей – музей Федина (дом № 154). Правда, он разместился не в доме, где жил Константин Александрович, а там, где он обучался, здесь до революции располагалось Сретенское начальное училище.
В книге “Встреча с прошлым” Федин писал об училище: “Обернувшись, я увидел большие старинные окна школьного коридора, необыкновенные по форме – полуовальные, с частым переплетом рам, в виде трапеций. Мне захотелось посмотреть коридор, и, когда я открыл дверь, даже воздух показался мне ничуть не изменившимся с давних пор моего детства. Старые половицы, будто нарочно выдолбленные, как лодки, были по-прежнему прочны, а каменные стены словно еще больше раздались в толщину”.
От музея Федина стоит свернуть направо и немного побродить по набережной Космонавтов (бывшей Миллионной). Ни архитектурных, ни исторических памятников здесь, увы, не сыскать. Но это и не требуется. Прелесть набережной в том, что здесь можно погреться на солнышке, подышать густым речным воздухом, полюбоваться кораблями, посидеть в летнем кафе. Выйти на пристань. И в конце концов подняться вверх, к Музейной площади.
Ксати, пусть вас не удивляет затейливая красненькая арочка, стоящая рядом с гостиницей “Словакия”. До 1922 года здесь стоял женский Крестовоздвиженский монастырь. Поначалу он был не богат (“У монастыря вотчин, земель, рыбных ловель и прочих оброчных статей не имеется, а пропитание имеют монахини от милостивых подателей”), но со временем, не без участия “милостивых подателей”, вошел, что называется, в силу.
Однако после 1922 года монастырские постройки посносили. От него остались только эти красные воротца, неизвестно почему вдруг приглянувшиеся разрушителям, ничего ни от кого не закрывающие.
Зато на Музейной площади, помимо собственно музея краеведения , дожил до наших дней один из любопытнейших в России храмов – Троицкий собор, построенный “с большого желания саратовских жителей и по благоденствию митрополита Астраханского и Терского Парфения в 1674 – 1675 годах”.
Правда, первое время он был деревянным, но в 1684 году пострадал от пожара и был восстановлен в 1689 году уже в камне. Впрочем, в 1712 году собор снова сгорел, и на сей раз отстроен уже в 1723 году.
Интересно, что и здесь не обошлось без рода Чернышевских. Гавриил Иванович, отец писателя, был благочинным протоиереем, и когда у него спросили разрешения построить под крыльцом церковную сторожку, Чернышевский-старший отвечал, что “это было бы не только удобно, но весьма прилично”. Сторожку незамедлительно выстроили.
Не менее, чем церковь и музей, был знаменит и книжный магазин, располагавшийся на этой площади. Он принадлежал купцу Дмитрию Вакурову и был одним из самых “революционных” книжных магазинов первой половины девятнадцатого века. В частности, когда умер Пушкин, Дмитрий Максимович выставил в своей витрине некролог и портрет “солнца русской поэзии”. Конечно, на Вакурова донесли, и губернские власти сделали предпринимателю строжайший выговор.
То же повторилось после смерти Лермонтова, разве что выговор был еще более строгим. Тогда Вакуров решил забросить книжную торговлю и заняться оптовыми поставками зерна, в чем преуспел гораздо больше, нежели на ниве просвещения народа.
Кстати, неподалеку от площади находится очередной уникальный объект, на сей раз инженерный – трехкилометровый мост через Волгу. Если есть время, то можно по этому мосту (либо на транспорте, либо пешком) перебраться в другой город – Энгельс .
А по дороге к той гигантской переправе можно осмотреть еще одну саратовскую достопримечательность – Глебучев овраг .
“Главный нерв”
Московская улица – официальная часть “столицы Поволжья”. В “Иллюстрированном практическом путеводителе по Волге”, изданном в 1914 году известным краеведом Григорием Москвичом, говорится: “Лучшая и наиболее центральная часть города находится ближе к Волге, и несколько подъемов, ведущих с пристани, приводят почти непосредственно в центр. Магистральная улица, пересекающая весь город почти от Волги вплоть до окраины, где расположен удобный и красивый вокзал Рязанско-Уральской железной дороги, называется Московской. Она составляет главный нерв Саратова, сосредоточивая в себе наиболее торговое, административное и прочие оживления”.
Все-таки господин Москвич несколько ошибался. За покупками и в 1914 году, и в наше время следует ходить на параллельный проспект Кирова. Но в остальном он абсолютно прав. И если улица Московская есть “главный нерв Саратова”, то главный нерв Московской улицы – Театральная площадь.
Главное здание на этой площади – конечно же Саратовская городская дума – серый, под стать своему предназначению, однако же увенчанный не слишком-то уместным на столь официальном здании зверьком. Просто когда-то здесь была гостиница и, видимо, зверек понравился рабочим и крестьянским депутатам.
За депутатским зданием, в доме 72 по Первомайской улице, до революции располагался один из популярнейших трактиров в городе – “Народный трактир” Константина Каспаровича Деттерера. Заведение его было, что называется, с душой. Над входом, например, висела надпись: “Не дай себя надуть в другом месте. Входи сюда”. Время от времени хозяин устраивал тут выставку картин или же выступление какого-нибудь музыканта. Кроме того, у Деттерера в зале сидел попугай, который знал две фразы. Когда к очередному гостю подходил официант, тот попугай со скрипом говорил: “Пьешь сам – угости хозяина”. Когда же посетитель уходил, все тот же попугайский голос напоминал ему: “Ты заплатил деньги?”
Кроме того, Деттерер был поэтом. Например, когда разыгрывался тираж внутреннего займа, он встречал своих гостей словами:
– День настал. Кругом волненье.
Поднялся народ чуть свет.
И у всех одно стремленье:
Выбрать выигрышный билет.
В день же, когда в городе открылся зимний тропический сад, он уведомлял посетителей:
– Ждут в саду вас развлеченья
Под тропической листвой.
Хор певиц там есть для пенья
И оркестрик духовой.
Кроме всего прочего, в трактире находились бильярдная, оркестр, свежие газеты и журналы. Словом, это заведение было не столько местом для закусывания и выпивания, сколько действительно народным, но при этом в чем-то интеллектуальным клубом.
Сама же площадь – в наши дни пустынная, унылая – до революции была одним из самых шумных мест Саратова. Здесь находился так называемый “верхний базар”, воспетый уже не раз упоминавшимся писателем Фединым: “Толпа кишела шулерами, юлашниками, играющими в три карты и в наперсток. Дрались пьяные, ловили и били насмерть воров, полицейские во всех концах трещали свистками. Кругом ели, лопали, жрали. Торговки протирали сальцем в ладонях колбасы – для блеска, жарили в подсолнечном масле оладьи и выкладывали из них целые каланчи, башни и горы. Хитрые мужики-раешники показывали панорамы, сажая зрителей под черную занавеску, где было душно и пахло керосиновыми лампами. Деревенский наезжий люд бестолковыми табунками топтался по торговым рядам, крепко держась за кисеты с деньгами. До одури бились за цену татары, клялись и божились старухи, гундели Лазаря слепцы да Божьи старички, обвешанные снизками луковиц, тоненько зазывали: “Эй, бабы! Луку, луку, луку!..”
На противоположной стороне площади находится известное в старом Саратове народно-просветительское учреждение – так называемая Народная аудитория с библиотекой. Правда, горожане называли ее внутреннюю планировку мышеловкой, а вид наружный – двугорбым верблюдом, но тем не менее здесь проходили весьма популярные лекции (их читали такие известные личности, как Петр Ильич Чайковский). Кроме того, в “аудитории” устроили в 1913 году так называемый “Разумный кинематограф”, который в отличие от большинства городских кинотеатров специализировался на интеллектуальном (по тем временам) кино. В частности, вместо таких картин, как “Красный поцелуй”, “Четыре черта”, “Валет треф” и “Пожиратель женщин”, в этом кинозале демонстрировали “Хижину дяди Тома”.
Между городской думой и “аудиторией” находятся Художественный музей имени Радищева, основанный внуком Радищева художником А.Боголюбовым и прозванный “Эрмитажем Поволжья” (увы, он сейчас на ремонте), а также театр (построенный в шестидесятые годы и действующий). А далее, если продолжить путешествие по улице Московской, можно увидеть еще одну своеобразную саратовскую достопримечательность – первый городской гараж (дом № 116).
Первый саратовский автомобиль принадлежал графу А.Нессельроде. Он начал пугать неискушенных лошадей и горожан в 1900 году. Автомобилей постепенно прибывало, и уже в 1909 году саратовцы вышли на первый свой автопробег: “Группа саратовских автомобилистов совершила пробную поездку на автомобилях из Саратова в Уральск и обратно. 1000 верст были пройдены в двое суток. Развивалась скорость до 38 верст в час. В степи с автомобилями пробовали состязаться киргизы, но быстро отстали. В поездке участвовали присяжный поверенный Соколов, коммерсанты Агафонов, Лебедев и Люшинский”.
Спустя год Саратов потрясает новое событие – управляющий садом “Ренессанс” г-н Ломакин выписал из-за границы так называемый синематограф-автомобиль, который может в перерывах между рейсами трансформироваться в кинозал на 800 мест. А в 1911 году некие Иванов и Соколов открыли в городе “автомобильное депо”, которое занималось продажей, ремонтом и сдачей в аренду машин. Новые предприниматели завлекали клиентов: “Всегда имеются на складе разных заводов автомобили, мотоциклетки, велосипеды, шины и автомобильный материал: масло “ойль вакуум” компании всех сортов, отпуск бензина, масла, карбида во всякое время дня и ночи. Отпускаются автомобили напрокат”.
Дело пошло, и в скором времени предприниматели въехали в здание бывшей зеркальной фабрики. Конечно, переоборудовав его и украсив фасад горельефом летящей машины и на всякий случай – статуями ангелов-хранителей.
Кстати, в 1925 году в Саратов приезжал писатель Илья Ильф. Перед гаражом (конечно, к тому времени национализированным) стоял тогда полосатый столб с надписью: “Биржа автомобилей”, а в самом гараже служил поляк-механик. Так что не исключено, что именно Саратов – родина известной “Антилопы-гну” из “Золотого теленка”.
Впрочем, доподлинно на этот вопрос невозможно ответить. И стоит либо продолжить прогулку по улице, либо направиться в сторону Саратовского драмтеатра на Рабочую улицу, дом 116, – туда, где в позапрошлом столетии располагался известнейший в городе Шехтелев сад.
|
